
В
настоящее время накоплено достаточно большое количество научных данных
об участии в аритмогенезе различных химических веществ, содержащихся в
крови или образующихся в определенных условиях в миокарде. Наибольшее
внимание исследователей привлечено к изучению роли аритмогенных веществ в
возникновении желудочковых НРС при ишемии и реперфузии миокарда. М.
Curtis и соавт. предложены критерии, соответствие которым позволяет
отнести вещество к химическому медиатору аритмии [200]:
1) изменение
содержания вещества в ишемизированной или реперфузируемой ткани;
2)
определение потенциально аритмогенного электрофизиологического действия
вещества в патофизиологических концентрациях;
3) определение
антиаритмического эффекта препаратов, снижающих синтез или активность
вещества;
4) определение проаритмического действия препаратов,
повышающих синтез или активность вещества;
5) определение
проаритмогенного эффекта препарата со сходным действием;
6) демонстрация
в биологической пробе, что данное вещество в патофизиологических
концентрациях способно вызвать НРС при отсутствиии ишемии или
реперфузии.
По мнению авторов, в настоящее время ни для одного вещества
(за исключением калия) четко не доказана его роль в качестве химического
медиатора аритмии. Нередко результаты экспериментов противоречат друг
другу, обнадеживающие данные, полученные в условиях чистого опыта,
бывают невоспроизводимы в условиях целостного организма из-за большого
количества часто разнонаправленных физиологических эффектов, присущих
тому или иному веществу, или взаимодействий между потенциально
аритмогенными [54, 200] и «антиаритмическими» [256] эндогенными
структурами. Можно отметить, что в связи с этими сложностями четкая
«биохимическая парадигма» аритмогенеза [200], подобная существующей
«электрофизиологической» (нашедшей воплощение в «Сицилианском гамбите»
[134]), в настоящее время еще не сложилась. Ниже будут рассмотрены
наиболее вероятные химические аритмогенные факторы и пути их
метаболизма.
Роль жирных кислот в метаболизме
сердечной мышцы может быть рассмотрена с нескольких сторон. В свободном
(неэтерифицированном) виде они являются одним из важных энергетических субстратов
миокарда [25, 253]. Следует отметить, что основным субстратом окисления
являются неэтерифицированные жирные кислоты (НЭЖК), происходящие из
комплекса альбумин/НЭЖК плазмы, поэтому процесс экстракции миокардом
НЭЖК зависит не только от их концентрации в крови, но и от таких
факторов, как молярное соотношение альбумина и НЭЖК, длины цепи и
степени ненасыщенности жирных кислот, концентрации и активности ряда
гормонов и медиаторов [25, 33, 260, 272]. При ишемии потребление
миокардом НЭЖК превышает возможности их b-окисления
вследствие дефицита кислорода [213, 253]. Это приводит к
внутриклеточному накоплению НЭЖК, ацилкарнитина, лизофосфоглицеридов
[196, 252, 253, 264] в концентрациях, обладающих отчетливой аритмогенной
активностью [195], за счет угнетения калий/натрий АТФ-азы и транспорта
ионов кальция в саркоплазматическом ретикулуме [223, 253, 292],
детергентоподобного действия на структуру митохондрий [188], что
сопровождается разобщением биологического окисления и фосфорилирования
[295], удлинения антеградного и укорочения ретроградного эффективного
рефрактерного периода различных отделов проводящей системы [133].
В клинических условиях была отмечена связь между летальным исходом при
остром инфаркте миокарда от аритмии и концентрацией НЭЖК в плазме крови
[251]. Появление высоких концентраций НЭЖК в первые часы острого
инфаркта миокарда связывают с высокой симпатической активностью.
Катехоламины усиливают эндогенный липолиз и сенсибилизируют миокард к
действию высоких концентраций НЭЖК [168, 253]. Гиперлипидемия в свою
очередь потенцирует аритмогенное действие адреналина [55]. В сыворотке
крови больных ИБС и экстрасистолией было обнаружено статистически
достоверное увеличение НЭЖК по сравнению с пациентами с той же
патологией, но без НРС. Содержание же других классов липидов и
липопротеидов было примерно одинаково [14]. Авторы приводят также данные
об увеличении содержания НЭЖК в плазме периферической крови и камерах
сердца мужчин, внезапно умерших от ИБС. Аритмогенное действие НЭЖК было
показано и при некоронарной патологии сердца. В частности, обнаружена
корреляция между их содержанием в плазме крови и частотой аритмий у
пациентов с алкогольным поражением сердца [144]. У пациентов с
пароксизмальными тахикардиями различной этиологии обнаружены высокая
концентрация НЭЖК в артериальной крови и в крови коронарного синуса, а
также высокий коэффициент их экстракции миокардом как на фоне синусового
ритма, так и в период пароксизмальной тахикардии [133]. Выявлена
корреляция между концентрацией НЭЖК в крови пациентов с
инсулиннезависимым сахарным диабетом (без ИБС) и количеством ЖЭ. В
проспективном исследовании отмечено, что повышение концентрации НЭЖК в
крови таких пациентов предшествовало появлению экстрасистолии [255].
Второй аспект, в котором следует рассматривать участие жирных кислот в метаболизме сердечной мышце и аритмогенезе –«структурный».
Жирные кислоты входят в состав фосфолипидов –основного структурного
компонента биологических мембран, определяющего их жидкокристаллические
свойства и проницаемость [153, 213]. Установлено, что жирнокислотный
состав фосфолипидов кардиомиоцитов может меняться в зависимости от
характера питания и возраста [167, 188, 248], наличия патологических
состояний, в частности, ИБС [153]. В эксперименте показаны различные
кардиотропные эффекты насыщенных и ненасыщенных жирных кислот.
Установлено, что насыщенные и мононенасыщенные жирные кислоты обладают
аритмогенным действием [188], либо не изменяют частоту и выраженность
аритмии [293], тогда как полиненасыщенные жирные кислоты (ПНЖК)
обеспечивают антиаритмическую защиту при ишемии и реперфузии [96, 188,
293]. Но если для проявления антиаритмической активности ω-6 ПНЖК
(линолевая, линоленовая, арахидоновая) необходимо их преобладание в
рационе питания, то ω-3 ПНЖК (эйкозапентаеновая и докозагексаеновая
жирные кислоты, содержащиеся в рыбе) оказывают антиаритмическое действие
даже в присутствии достаточно большого количества насыщенных кислот
[188]. Необходимо отметить, что данные ряда экспериментов
свидетельствуют об антиаритмическом эффекте ПНЖК только в форме НЭЖК, а
не в качестве компонента фосфолипидов мембран [222, 232, 291]. В связи с
полученными экспериментальными данными является оправданной попытка
применения ПНЖК в клинической практике. В плацебоконтролируемых
исследованиях у пациентов, получавших рыбий жир с первых суток развития
инфаркта миокарда, отмечено достоверное снижение числа НРС по сравнению с
группой контроля [257, 275], увеличение вариабельности сердечного ритма
[189]. В популяционном исследовании, проведенном в США, показано, что
риск первичной остановки сердца снижается при увеличении относительного
содержания ω-3 ПНЖК в мембранах эритроцитов [276]. В эксперименте и
клинических исследованиях показана также способность ω-3 ПНЖК
потенцировать действие ААП [119, 122]. Предполагаются следующие
механизмы антиаритмического действия ПНЖК:
1) изменение
жидкостных свойств («текучести») биомембран, которая влияет на
функционирование ферментов, участвующих в энергообразовании, и
деятельность липопротеиновых рецепторов [188, 248];
2) влияние на ионные каналы, в частности, угнетение натриевого (INa) и кальциевого (ICa,L) токов [222, 248, 293];
3) влияние на синтез простагландинов. Наибольшее значение в их
образовании имеет арахидоновая кислота [16]. Об участии простагландинов E1, E2, F2α в
аритмогенезе данные литературы противоречивы: имеются сведения как об
аритмогенном, так и об антиаритмическом эффектах [16, 22, 91, 233, 221].
В отношении простациклина и тромбоксана мнения исследователей более
единодушны. Считается, что тромбоксан обладает аритмогенным [22, 87,
200, 237, 238], а простациклин –антиаритмическим действием [233, 243,
256], причем максимальное значение отводится соотношению их концентраций
[16, 87, 188]. Показано, что при увеличении содержания ПНЖК в пищевом
рационе коэффициент тромбоксан/простациклин значительно ниже, чем при
преобладании насыщенных жирных кислот [188].
Высшие жирные кислоты являются также основным субстратом свободнорадикального перекисного окисления липидов
(ПОЛ), причем подвержены ему как в неэтерифицированном виде, так и в
составе фосфолипидов биомембран [77, 82]. В норме процессы ПОЛ в
организме необходимы для синтеза эйкозаноидов, регуляции липидного
состава мембран, метаболизма катехоламинов, дифференцировки клеток и
фагоцитоза [152, 169]. Свободные радикалы, инициирующие ПОЛ,
представляют собой молекулы с одним или более неспаренными электронами,
которые обуславливают их высокую реакционоспособность и участие в цепных
превращениях [77, 141]. В сердце свободные радикалы кислорода могут
образовываться на мембранах и в митохондриях кардиомиоцитов, эндотелии
капилляров, нейтрофилах [207]. Скорость окисления ими липидов возрастает
при увеличении ненасыщенности эфира, следовательно максимально
подверженными перекисному окислению являются ПНЖК [82, 141, 153]. В
связи с активацией ПОЛ сами НРС могут приводить к изменению состава
жирных кислот фосфолипидов сердца: увеличению доли насыщенных и снижению
полиеновых кислот [128]. Таким образом, можно предположить наличие
своеобразного порочного круга, возникающего при аритмии: снижение
содержания в биомембранах ПНЖК облегчает возникновение НРС, которые за
счет активации процессов ПОЛ еще более уменьшают долю ПНЖК в мембранах
кардиомиоцитов.
Способность свободных радикалов
вызывать НРС показана в эксперименте [94, 95, 174]. Отмечается, что
максимальное повреждающее воздействие в миокарде они оказывают именно
на проводящую систему [95]. Механизмами аритмогенного эффекта ПОЛ могут
быть:
1) образование конъюгированных шиффовых оснований
фосфолипидов и малоноальдегидоподобных продуктов, что приводит к
повышению вязкости, изменению электрического сопротивления мембраны. При
накоплении продуктов ПОЛ в большом количестве возможно образование
мицелл и разрыв биомембран [33, 82, 153];
2) повышенное образование лизофосфолипидов [82, 145], обладающих аритмогенными свойствами [196, 197];
3) удлинение потенциала действия, появление постдеполяризаций,
нарушение автоматизма [186, 230, 274]. Эти электрофизиологические
изменения, по мнению авторов, опосредуются кальциевой перегрузкой,
связанной с колебаниями высвобождения кальция из саркоплазматического
ретикулума, которые возникают в условиях «окислительного стресса»;
4) ряд авторов отмечает также ингибирующее влияние продуктов ПОЛ на
простациклинсинтетазу, что с учетом антиаритмической активности
простациклина может способствовать возникновению НРС [76, 245].
Повышение активности ПОЛ и снижение антирадикальной активности сыворотки
отмечается у пациентов в острую фазу инфаркта миокарда [38, 77, 101] и
при хронической ИБС [46, 153, 164], причем при наличии НРС эти изменения
выражены сильнее [45, 100]. Усиление процессов ПОЛ при ишемии миокарда
связано, с одной стороны, с избытком катехоламинов, продуктов гидролиза
АТФ, активацией фосфолипаз с другой стороны, снижанием активности
антирадикальных систем за счет альтерации ферментов и их липидного
окружения свободными радикалами, протонами, а также снижения содержания
АТФ [82]. При реперфузии миокарда к вышеизложенным факторам добавляется
гипероксия и механическое «вымывание» антиоксидантов, а также
увеличение повреждающего действия катехоламинов и кальция, поступающих с
кровью. Это способствует усилению процессов ПОЛ и развитию
реперфузионного повреждения миокарда [82, 207]. В настоящее время
клеточные механизмы ранних реперфузионных аритмий нельзя считать точно
установленными. Большинство авторов признают ведущую роль накопления
избытка кальция в цитоплазме кардиомиоцитов. Но если в одних
экспериментах убедительно доказывается роль активации ПОЛ как фактора,
нарушающего кальциевый гомеостаз кардиомиоцита и, следовательно,
лежащего в основе реперфузионных аритмий [176, 178, 280, 290, 294], то в
других опытах этот факт не подтверждается [192, 206, 236].
У
пациентов с НРС без атеросклероза и ИБС также выявляются повышенные
показатели ПОЛ. Так у детей со стойкими аритмиями уровень продуктов ПОЛ в
крови достоверно выше, чем у здоровых [49]. Выявлена корреляция
активации ПОЛ и снижения уровня ферментов антиоксидантной защиты с
наличием НРС у пациентов как с острым [144], так и с хроническим [150]
алкогольным поражением сердца. Доказана тесная связь активации ПОЛ и
стресса, что, очевидно, связано с симпатической стимуляцией и
гиперкатехоламинемией [12, 82, 94]. Таким образом, можно выявить
определенный «порочный круг»: активация процессов ПОЛ способствует
возникновению аритмии, которая, являясь сильным стрессом для пациента,
сама стимулирует перекисное окисление [101]. Обращает на себя внимание и
следующая парадоксальная ситуация: с одной стороны, ПНЖК являются
антиаритмическим фактором, с другой стороны, увеличение их содержания
должно способствовать усилению ПОЛ, что может сопровождаться
возникновением НРС [96].
Среди гуморальных факторов, которые могут иметь значение в аритмогенезе, большая роль отводится нарушениям гемореологии.
Из показателей, определяющих микроциркуляцию, важнейшими являются
вязкость крови, гематокрит, концентрация высокомолекулярных белков,
адгезия и агрегация эритроцитов и тромбоцитов [87]. В эксперименте было
показано, что ухудшение реологических свойств крови или избыточная
активация тромбоцитов приводит к уменьшению длительности потенциала
действия, снижению порога фибрилляции, возникновению НРС [85, 210, 211,
269], а дипиридамол, реополиглюкин, аспирин и его аналоги устраняют или
уменьшают этот эффект [85, 88, 246]. Участие форменных элементов крови в
аритмогенезе возможно, благодаря сочетанию двух механизмов [87]:
1. Образование микроагрегатов в просвете сосудов. Возникновние НРС при
этом связано с ухудшением перфузии миокарда и гипоксией [288]. В ходе
реперфузии вследствие неравномерности микроциркуляции в различных
участках, а, следовательно, неравномерного течения метаболических
процессов, усиливается физико-химическая гетерогенность миокарда, что
коррелирует с частотой развития аритмий [82].
2. Высвобождение
из тромбоцитов биологически активных веществ, которые не только
усиливают агрегацию, но и обладают проаритмическим действием. Имеются
экспериментальные подтверждения того, что этими веществами могут быть
тромбоксан [211], тромбоцит-активирующий фактор [209, 288], серотонин
[86], циклические нуклеотиды [86, 87].
В клинических условиях
связь нарушений реологических свойств крови и аритмий изучена
преимущественно у больных с ИБС. Возникающие при этом заболевании
изменения в составе биомембран (увеличение содержания холестерина и
насыщенных жирных кислот, уменьшение ПНЖК и фосфолипидов) [35, 153],
гиперлипидемия, гиперфибриногенемия приводят к снижению деформируемости
форменных элементов, повышению способности к адгезии и агрегации,
увеличению вязкости крови [35, 87, 109, 153]. Установлено, что у
пациентов с инфарктом миокарда или хронической ИБС и аритмиями изменения
гемореологических показателей достоверно выше, чем у аналогичных
больных без НРС [1, 21, 86, 87]. Одни авторы отмечают большую
выраженность изменений гемореологии при ЖЭ высоких градаций [71, 86],
другие –при МА [21]. Необходимо отметить, что и сама аритмия приводит к
активации гемостаза и ухудшению реологии крови [29, 277], возможно, за
счет гиперкатехоламинемии [29, 87] и усиления ПОЛ [155].
Среди
других гуморальных факторов, можно отметить потенциально аритмогенную
роль циклических нуклеотидов [86, 136], циркулирующих иммунных
комплексов [239], эндогенных опиоидных пептидов [200, 296], гистамина
[184], серотонина [200]. Часть этих соединений входят в группу так
называемых «средних молекул» (СМ), объединяющую разнородные вещества по
признаку молекулярной массы (500-5000 дальтон). Состав ее весьма
разнороден: различные пептиды и гликопептиды, кинины, продукты
деградации фибриногена, альбумина, тромбина, фрагменты коллагена,
некоторые гормоны и др. [127, 151]. Повышение уровня СМ крови
наблюдается при различных патологических состояниях, в том числе при ИБС
[101, 132]. Существенной особенностью этих веществ являтся их высокая
биологическая активность. В эксперименте показана способность СМ
вызывать НРС. Среди возможных механизмов описывается как прямое
кардиодепрессивное действие, основанное на блокаде кальциевых каналов,
так и нарушение вегетативной регуляции сердечной деятельности [23].
На рисунке 1 мы попытались представить взамосвязь основных гуморальных
аритмогенных факторов. Как видно из схемы, при возникновении НРС
запускается ряд «порочных кругов», способствующих закреплению аритмии.
Материал и методы:
Д) Спектр НЭЖК плазмы до и после плазмафереза определялся у 25 больных
с помощью газожидкостной хроматографии [98]. Липиды выделялись из
сыворотки по Фолчу [70], после чего экстракт выпаривался досуха, к
осадку добавлялся метилирующий реагент и смесь в герметично закрытых
сосудах помещалась в сухожаровой шкаф при температуре 600С на
1 час. По окончании экспозиции смесь охлаждалась, выпаривалась досуха,
растворялась в 20 мкл гексана и помещалась в инжектор для дальнейшего
исследования. Использовался газовый хроматограф GC-14В Shimadzu (Япония)
и кварцевые капиллярные колонки с иммобилизированной неподвижной жидкой
фазой SЕ-30 (ЗАО «Предприятие Химресурс», РФ), толщина слоя 0,3 мкм,
длина колонки 25м, внутренний диаметр 0,24мм. Время проведения анализа
25 минут, температура инжектора 2500, температура детектора 3000.
Определялись концентрация в плазме (путем сравнения со стандартом) и
процент в спектре НЭЖК следующих кислот: миристиновая (14:0),
пальмитиновая (16:0), пальмитоолеиновая (16:1), стеариновая (18:0),
олеиновая (18:1), линолевая (в сумме с линоленовой) (18:2), арахидоновая
(20:4), эйкозатриеновая (20:3). Обработка хроматограмм проводилась с
помощью компьютерной программы МультиХром для Windоws. Рассчитывалась
сумма НЭЖК, абсолютное (мкг/мл) и относительное (%) содержание
насыщенных, ненасыщенных, мононенасыщенных, полиненасыщенных НЭЖК,
отношения насыщенные/ненасыщенные НЭЖК, мононенасыщенные/
полиненасыщенные НЭЖК.
Таким образом, исследовались практически
все физиологически важные НЭЖК, содержание которых можно определить в
плазме крови [141].
Результаты:
3.2.2. Динамика спектра НЭЖК плазмы у больных с НРС на фоне плазмафереза.
Динамика спектра НЭЖК на фоне лечения плазмаферезом была
оценена у 25 пациентов (табл. 20). Статистически значимого изменения
абсолютного содержания суммы НЭЖК в плазме не отмечено. При
корреляционном анализе выявлена прямая связь между исходной
концентрацией НЭЖК и ее изменением на фоне плазмафереза (rs=0,616; p=0,001 –для абсолютного уровня изменения, rs=0,608; p=0,002 –для изменения,
выраженного в процентах от начальной величины). При концентрации суммы
НЭЖК более 500 мкг/мл отмечено достоверное ее снижение в ходе
плазмафереза (р<0,022, n=13), при исходном уровне менее 400 мкг/мл –достоверное повышение (p<0,024, n=8).
При этом уровень НЭЖК после курса плазмафереза в обоих случаях
достоверно не отличался, то есть и в данной ситуации отмечается
«нормализующее» влияние процедуры на содержание вещества в крови: при
высокой концентрации вещества происходит ее снижение, при низкой
–повышение, причем степень и абсолютная величина изменения коррелируют с
исходной концентрацией.
Статистически значимой
динамики абсолютного уровня отдельных кислот не наблюдалось (p>0,1),
однако после плазмафереза отмечены изменения в соотношении НЭЖК внутри
спектра. Так выявлено достоверное снижение процента арахидоновой кислоты
(p=0,009), повышение процента олеиновой (p=0,038),
тенденция к снижению линолевой (р=0,094), повышению пальмитиновой
(p=0,068) кислот, что нашло отражение в достоверном уменьшении суммы
ПНЖК (р=0,016) и четкой тенденции к повышению суммы
мононенасыщенных НЭЖК (p=0,055). Отношение концентрации мононенасыщенных
кислот к полиненасыщенным (Σмоно/Σполи) достоверно увеличилось (р=0,005). Статистически значимой динамики отношения насыщенных кислот к ненасыщенным (Σнас/Σненас)
в целом не выявлено. Для этого показателя также отмечалось
«нормализующее» действие плазмафереза: достоверная корреляция изменения с
исходным уровнем Σнас/ Σненас (rs=0,592; р=0,002),
Таблица 20.
Динамика спектра НЭЖК плазмы у пациентов с НРС на фоне лечения плазмаферезом (n=25).
Кислота |
Содержание в плазме, мкг/мл | Достоверность изменения после ПА | % в спектре НЭЖК | Достоверность изменения после ПА | ||
До ПА | После ПА |
До ПА | После ПА | |||
Миристиновая 14:0 | 6,58 (5,31-8,91) | 6,95 (4,85-10,19) | p>0,1 | 1,5 (1,2-1,7) | 1,5 (1,3-1,9) | p>0,1 |
Пальмитиновая 16:0 | 161,13 (110,99-195,77) | 136,68 (105,72-181,42) | p>0,1 | 30,6 (28,3-31,5) | 31,0 (29,8-31,9) | p=0,068 |
Пальмитоолеиновая 16:1 | 12,30 (7,46-20,88) | 11,67 (8,04-15,3) | p>0,1 | 2,5 (2,0-3,3) | 2,6 (2,0-3,4) | p>0,1 |
Стеариновая 18:0 | 60,74 (46,79-76,70) | 57,12 (46,88-75,28) | p>0,1 | 12,4 (11,4-14,5) | 11,8 (10,5-14,2) | p>0,1 |
Олеиновая 18:1 | 83,39 (51,52-108,05) | 78,63 (53,76-108,26) | p>0,1 | 14,9 (13,4-16,6) | 17,2 (14,3-19,9) | p=0,038 |
Линолевая 18:2 | 139,06 (93,39-176,89) | 119,13 (85,34-151,51) | p>0,1 | 26,4 (24,2-29,4) | 24,6 (23,0-27,8) | р=0,094 |
Эйкозатриеновая 20:3 | 12,08 (8,97-15,67) | 11,97 (8,53-14,01) | p>0,1 | 2,5 (1,7-3,0) | 2,4 (1,9-2,8) | p>0,1 |
Арахидоновая 20:4 | 45,13 (33,97-57,47) | 41,40 (26,51-51,21) | p>0,1 | 9,2 (8,5-9,7) | 7,9 (7,4-8,8) | p=0,009 |
Сумма НЭЖК | 519,73 (349,13-649,45) | 460,41 (341,1-580,05) | p>0,1 | | | |
Сумма насыщенных НЭЖК | 227,92 (154,27-282,87) | 197,75 (164,11-256,75) | p>0,1 | 44,3 (43,2-45,7) | 44,9 (43,0-47,9) | p>0,1 |
Сумма ненасыщенных НЭЖК | 303,62 (180,63-365,41) | 269,71 (181,55-348,46) | p>0,1 | 56,8 (54,3-56,8) | 55,6 (52,4-57,1) | p>0,1 |
Отношение Σнас/ Σненас | | | | 0,80 (0,76-0,84) | 0,80 (0,75-0,91) | p>0,1 |
Сумма ПНЖК | 202,23 (129,71-247,6) | 175,88 (134,85-209,81) | p>0,1 | 37,9 (36,2-40,5) | 35,8 (33,2-39,2) | р=0,016 |
Сумма мононенас-х НЭЖК | 92,41 58,84-126,07) | 89,49 (60,27-121,74) | p>0,1 | 17,6 (15,3-19,7) | 19,3 (16,2-23,3) | p=0,055 |
Отношение Σмоно/ Σполи | | | | 0,45 (0,39-0,55) | 0,56 (0,43-0,68) | р=0,005 |
достоверное повышение при начальном отношении менее 0,8 (p<0,022, n=13) и значимое снижение при исходных его цифрах, превышающих 0,9 (p<0,05, n=5).
Известно, что НЭЖК в плазме крови находятся в виде
комплекса с альбумином [62]. В связи с этим логично предположить, что
обнаруженные изменения в спектре НЭЖК на фоне плазмафереза связаны со
снижением уровня альбумина. Однако проведенный корреляционный анализ не
выявил достоверной связи между исходными и конечными уровнями альбумина и
НЭЖК (суммы НЭЖК, суммы ПНЖК, отдельных кислот), а также их изменениями
как в абсолютных значениях, так и в процентном выражении по отношению к
исходной величине. Также не было выявлено корреляции между исходным
уровнем НЭЖК и концентрациями холестерина и триглицеридов. Лишь у
пациентов с повышенным уровнем триглицеридов крови (более 1,7 ммоль/л)
отмечена тенденция к более высокому исходному значению суммы НЭЖК до
плазмафереза (p=0,061), после завершения курса –различия статистически
недостоверны.
При анализе динамики содержания НЭЖК в плазме в
группах эффективного (n=11) и неэффективного (n=14) плазмафереза
получены следующие результаты (табл.21):
-не выявлено
достоверных различий между группами в исходном, конечном содержании и
динамике уровня НЭЖК как в абсолютных, так и в относительных цифрах для
миристиновой, пальмитиновой, пальмитоолеиновой, стеариновой,
эйкозатриеновой кислот, суммы НЭЖК, суммы насыщенных НЭЖК, суммы
ненасыщенных НЭЖК, отношения Σнас/ Σненас;
- в исходном и конечном уровне арахидоновой и линолевой кислот между
группами статистически значимой разницы не выявлено (p>0,1). Однако
если у больных с эффективным плазмаферезом в спектре НЭЖК после курса
отмечено достоверное снижение процента линолевой кислоты, то при
неэффективности плазмафереза значимо снижался процент арахидоновой
кислоты (табл. 21). В связи с тем, что концентрация линолевой кислоты в
плазме выше, чем арахидоновой, суммарная доля ПНЖК достоверно снизилась у
больных с эффективным плазмаферезом, тогда как при неэффективности
лечения она значимо не изменилась;
Таблица 21.
Динамика спектра НЭЖК у пациентов с НРС на фоне плазмаферезом в зависимости от эффективности лечения.
Показатель (кислота) | Эффективность лечения |
До ПА | После ПА | Достоверность изменений после ПА |
Олеиновая 18:1, % | 1 | 15,5 (14,0-16,9) | 17,7 (15,9-19,9) | p<0,05 |
2 | 14,5 (13,2-16,9) | 15,8 (12,3-19,4) | p>0,05 | |
Линолевая 18:2, % | 1 | 25,1 (24,6-31,7) | 23,6 (23,0-24,8) | р<0,018 |
2 | 27,0 (22,5-29,5) | 27,7 (20,1-32,0) | p>0,05 | |
Арахидоновая 20:4, % | 1 | 9,2 (8,7-9,3) | 8,0 (7,4-9,2) | p>0,05 |
2 | 9,1 (7,9-9,8) | 7,9 (7,4-8,6) | p<0,022 | |
Сумма мононенасыщенных НЭЖК, % | 1 | 18,7 (16,4-19,8) | 19,7 (18,4-23,5) | p<0,05 |
2 | 16,1 (15,1-18,5) | 18,5 (13,9-22,5) | p>0,05 | |
Сумма ПНЖК, % | 1 | 37,2 (36,5-39,2) | 34,5 (33,5-36,1) | p<0,018 |
2 | 39,6 (35,8-40,8) | 38,9 (31,1-41,2) | p>0,05 | |
Отношение Σмоно/ Σполи | 1 | 0,50 (0,44-0,55) | 0,59 (0,53-0,69) | p<0,018 |
2 | 0,41 (0,39-0,56) | 0,53 (0,33-0,67) | p>0,05 |
Кислота | До плазмафереза | После плазмафереза | Через 2 недели после плазмафереза |
Олеиновая18:1, % | 15,5* (14,0-16,90) | 17,7 (15,9-19,9) | 14,22** (12,7-16,1) |
Линолевая 18:2, % | 25,1* (24,6-31,7) | 23,6 (23,0-24,8) | 26,58** (25,4-27,7) |
Арахидоновая 20:4, % | 9,2* (8,7-9,3) | 8,0 (7,4-9,2) | 9,92** (9,7-10,4) |
Мононенасыщенные НЭЖК, % | 18,7* (16,4-19,8) | 19,7 (18,4-23,5) | 16,57*** (14,6-20,0) |
ПНЖК, % | 37,2* (36,5-39,2) | 34,5 (33,5-36,1) | 38,71** (36,7-40,1) |
Отношение Σмоно/ Σполи | 0,50* (0,44-0,55) | 0,59 (0,53-0,69) | 0,47*** (0,39-0,54) |
Запись на эту дату уже закрыта, пожалуйста выберите другую.